Видимо - и сейчас я зря это делаю.
- Семён, ну ты чо разоспался? Возьми там, в верхнем ящике, я пока закусь стругаю...
Семён тряхнул головой. Тьфу, чччёрт, весь сеанс проспал... Или не весь?
Он смутно помнил, как бежала, плача на ходу, из зрительного зала Ленка вместе с дочерью - ничего не соображающей, упирающейся и тоже ревущей во весь голос.
Странные эти разрывы ленты - или ещё какие-то неполадки - когда в зале зажигался мокротный жёлтый свет; смешного - и одновременно жуткого - оплывшего здоровяка в разодранном бронике, надетом (дурь какая) наизнанку бронике с торчащими, выгнутыми наружу сизыми титановыми пластинами - как он ссыпался по проходу с заднего ряда почти до самого экрана под хохот и свист зрителей - он летел, как тряпичная кукла, взмахивая безвольно руками; его, ставшего тряпичной грудой, долго не уносили; как мать молча, беспомощно, жалко улыбалась перед уходом, пытаясь то ли предупредить, то ли предостеречь о чём-то; нахального пацана, пытавшегося в один из таких перерывов купить семёнов "вальтер" - или обменять его на, почему-то, арбалет (в жёлтом свете лампочек кинозала длинные собачьи его клыки казались особенно нечистыми - вдобавок, пацан всё время озирался на давешнего толстяка в бронике - тот ещё сидел на заднем ряду, всё прекрасно видел и слышал, дебильно склабился и похлопывал себя многозначительно по бронику, выпиравшему оливковыми лохмотьями из-под расстёгнутой кожаной куртки - Семён раздаражённо - но вежливо - отшил обоих), как на экране, наконец, вспыхнула ночь - и подсвеченные синей луной минареты - и глубокий значительный баритон стал вещать что-то очень важное...
Дальше - провал.
Семён снова помотал головой. Огляделся - точно, второй этаж того же старого, советских времён постройки кинотеатра.
Из людей - только дядя Миша - он сторож, столяр, немножко художние-оформитель и зовут его дядя Миша - откуда я это знаю? я ж его ни разу в жизни не видел...
И эта малолетка немытая - как её? - Надька? Танька? - сидит у стола, болтая по-детски ногами, не доставая ими до пола. Я её тоже не знаю...
С трудом встав с потрёпанного офисного кресла, на жидких дурных ногах Семён, пошатываясь, подошёл к обшарпанному столу и потянул на себя верхний ящик, автоматически глянув в окно.
Сквозь наклеенную на стекло коричневую плёнку скудно пробивается солнце - август нынче солнечный, сухой. прохладный... Народу на улице нет. Раннее утро, что ли?
Сколько ж я проспал... И почему - август? Июль же был!
Что ж такое...
С мозговым скрипом заставил себя опустить глаза на выдвинутый ящик - опа... Однако, неплохо живут сторожа!
Бутылка "хлебной-люкс" с неснятым ценником на тонком, с золотой нитью шнурке. Пять червонцев, не кот насрал...
Семён машинально сунул руку в карман пиджака за ножом - он со студенческих времён не терпел неснятых ценников. Нащупал что-то... что-то... непривычное...
Флакончик. Под старое серебро. Его отдала Семёну жена, прямо перед входом в кино - смотрела в сторону, кусала губы, в глазах мокро - "Сейчас, сейчас, доча, в кино пойдём!" - "Ленка, какого хера, что происходит, вообще, что ты от меня бегаешь?! Что это за мужик был?!" - "Возьми это. Возьми, прошу!" - "Ууууууууууууууууууууу, бля..."
В голове, за правым ухом, звонко щёлкнуло. Картинка опять изменилась. Так. Я не ношу костюм. Терпеть не могу. И нож ношу не в левом кармане пиджака - а в правом, в джинсах...
Семён осторожно, краем глаза, глянул влево (кстати, почему я без очков? у меня ж -7 диоптрий, я ж без очков как слепой...).
Отлично видимые - невооружённым глазом - дядя Миша и Танька (точно! всё-таки - Танька!) негромко о чём-то разговаривали. Дядя Миша нарезал хлеб, Танька болтала ногами...
Семёна, однако, пугала странная, избыточная резкость этих движений - больше подходившая для насекомых или мелких птиц. Внутренне похолодев, прикрывая стол корпусом, он потянул на себя средний ящик. Так и есть - сбоку примостился пыльный комок полупрозрачной ткани.
Враз онемевшими пальцами Семён переправил его в правый карман пиджака - и аккуратно, коленом вдвинул ящик на место.
Кретин.
Надо ж так влететь.
Это когда ж они меня, а?
- Дядь Семё-о-он, давай быстрее! - откровенно ухмыляясь, протянула Танька.
Дядя Миша поддержал:
- Давай, в самом деле. что ты там копаешься!
- Шас, только поссу...
- Нуууу... - разочарованно пропела девка. Сколько ей на самом деле?
Постепенно твердеющим шагом Семён отправился в дальний угол фойе, к белой двери с маленьким треугольно-круглоголовым мужичком на на табличке. Вошёл - аккуратно прикрыл дверь, не дав хлопунть - пружина мощная...
Судорожно втянув в себя воздух, бросился к умывальнику. Быстрее. Плеснул в лицо пару горстей воды , обернулся: в длинном, до пола, зеркале отразился какими-то урывками поджарый силуэт в мятой чёрной пиджачной паре, над этим - огромные, одуревшие глаза без радужки (сплошные зрачки, расширены ужасом, как атропином) - взьерошенные тёмные волосы...
Когла ж я так похудел, а? Заррррррррразы...
Вздрагивая от брезгливости, Семён вытащил из кармана давешний комок ткани, расправил - так и есть. Трусы. Кокетливые женские "стринги".
Отбросил их на край раковины. Осторожно нащупал в левом кармане пиджака Ленкин странный подарок, сжал в кулаке, зажмурился, втянул воздух сквозь зубы - холодный, аж заломило - сработало!
В костяшки пальцев упёрлось угловатое, чего ещё секунду назад в кармане не было. Складник. Так . Ещё быстрее. Щелчок фиксатора, мягко - большим пальцем поперёк лезвия - аккуратно, чтоб не порезаться раньше времени - проверить заточку.
Отлично.
Мельком - в зеркало: чёрный костюм исчез, преобразовался в джинсы и лёгкую куртку - всё работает. Штатно...
Всё, хватит.
Морщась от омерзения. Ззял с умывальника трусы. Вздрагивая, натянул до колен поверх штанов. Неосознанно - краем глаза - в заеркало (ну и видок) - НЕ СМОТРЕТЬ!!! Глубоко вздохнул...
Резким движением кисти рубанул клинком по натянувшейся ткани. В уши ударил звук лопнувшей басовой струны - заныл снизу в челюсти дырявый зуб. Семёна повело в сторону, он опёрся рукой о скользкую стену, истерично хихикнул и пробормотал неизвестно, откуда всплывшее в памяти - "Уйди, халява, я женатый!"
Куртка ощутимо потяжелела. После торопливого охлопывания в карманах обнаружился и "вальтер", и - откуда - дешёвая болгарская никелированная фляжка на стакан коньяку. Именно коньяк и был внутри...
Семён сделал два жадных глотка.
Тряхануло - но озноб тут же прекратился, из желудка поднялось дурное, злорадное веселье. Крякнув от удовольствия, Семён ударил во входную дверь ногой; пружина отлетела со звоном, дверь ударилась о стену - и словно прилипла к ней.
Дядя Миша всё так же стоял возле дальней стены у стола - посеревший, неподвижный манекен, густо обсыпанный пылью.
Танька - или кто она там на самом деле? - стояла метрах в трёх у входа в сортир, с тоскливой ненавистью разглядывая дверной проём. Поймать её взгляд было невозможно - да Семён и не стремился, не до того сейчас, навыки уже не те. Сплюнул презрительно:
- Не войдёшь.
- Дядя Семён, - проныла Танька, - отдай трусы, а... Мне ж дырку зашьют.
- Обойдёшься, говно...
Из помутневшего Танькиного глаза выкатилась огромная слеза.
- Отдай мне...
- Раньше соображать надо было! - ничего умнее Семён из себя выдавить не смог.
Танькин силуэт сдвинулся вглубь, посерел...
Старательно обойдя распадающиеся на кремовом кафельном полу стринги, Семён подошёл к окну - высокому, затянутому всё той же коричневой плёнкой. Повернул ручку - створка мягко отошла в сторону.
Второй этаж - не так уж страшно. Ноги вместе, как на прыжках - земля ударила в пятки, болью отдалось в живот - не удержался. завалился на сторону, локтем об асфальт - БОЛЬНО!!! - и с полминуты просто валялся, бездумно пялясь в прозрачное небо с высокой ватой редких облаков.
Зябко.
Похоже, и в самом деле август.
Болезненно кряхтя, поднялся перекатом на ноги, стал отряхиваться...
Кругом - исподлобья - опять-таки, ни души. Раннее утро; в парке начинают склоку воробьи...
О трюке этом - доаольно несложном - Семён услыхал с полгода назад. Человек терялся - и приходил в себя через несколько месяцев; как правило - в незнакомом месте, далеко от дома, а то и вовсе за границей Федерации.
Итогом последующего медицинского обследования, как правило, становилась сложная и небезопасная операция по извлечению из головного мозга "профессионального чипа", превращавшего человека в хорошо обученного определённой специальности раба - и хер его знает, что это была за специальность...
Семёну вовсе не улыбалось провести пару лет в полуподпольных-полугосударственных борделях Узбекской Шариатской Автономии, трудясь круглосуточно на местную ассоциацию гинекологов (именно такой случай был описан в скабрёзном журналистском расследовании, учинённым краевой жёлтой газетёнкой - Семён от нечего делать листал этот выпуск, в агентстве тогда был застой).
Ладно, август - так август. Ленку с дочкой искать бесполезно, это как два пальца... Будем рассматривать неприятности по мере их поступления, а?
Куды бедному крестьянину податься...
Семён неожиданно ухмыльнулся - и потопал, озираясь, вниз по улице, в сторону набережной...
Сон, да.
Всё понимаю.
Привет Фрейду, Юнгу и сетевым психоаналитикам по юзерпикчам.
Аминь.